Нежелание даосистов использовать слова как средство выражения своих чувств нельзя считать неоправданным. Едва слова произносились или излагались на бумаге, как их слабость подводила ораторов или писателей. Люди понимали их буквально и следовали им до последней буквы, как законам, что так высмеивали первые даосисты. Пытаясь воплощать образ человека Дао, как он был описан, люди забывали о его внутренней гармонии, которая была превыше всего. Храня в памяти «Три сокровища», люди не считали нужным искать их в себе. Стремясь неукоснительно следовать Лао-Цзы и Чжуан-Цзы, люди сбивались с пути к пониманию Дао.
Это совсем не удивительно. Современники Лао-Цзы действительно не могли подняться над своими суевериями, ни благодаря его высказываниям, ни благодаря высказываниям какого-нибудь другого учителя. Их мир был наполнен повседневными заботами о работе, друзьях и семьях. Было легко и просто умиротворять вездесущих духов, которые были повсюду вокруг них. У этих людей не было ни времени, ни образования, ни стремления глубоко задуматься о своей жизни. Большинство людей живут, не задумываясь о своей жизни. Однако большинство испытывает искреннее уважение к тем, кто мыслит действительно глубоко, и особенно к тем немногим известным мыслителям, чьи идеи привлекают их как важная часть всеобщей истины. Часто от уважения они переходят к благоговению, а затем, почти незаметно, — к поклонению. Так было и с Лао-Цзы. Последующие поколения относились к ному как к богу. Они забыли, что счастья, о котором он говорил, можно достичь тем путем, которым он следовал и который соответствует всеобщему пути развития — Дао. Вероятно они думали, что существуют короткие пути к удовлетворенности, которой достиг Лао-Цзы. Постепенно, по мере того как проходили годы, самопознание и познание жизни, которые являлись целями даосизма, оказались забытыми. Появились новые даосисты, основным делом которых было устранение забот и огорчений. Несомненно, ранние даосисты тоже стремились к этому, но лишь как к следствию гармонии с природой вещей. Нынешние даосисты хотели сделать счастье более доступным. И чтобы помочь в его достижении, они стали предлагать пилюли, снадобья и магические ритуалы.
Даосизм превратился в поиски чудесного эликсира, лекарства от всех болезней, средства продления беззаботной жизни. Ранние даосисты прежде всего отошли от искусственности, неестественности для того, чтобы познать реальность. Столетия спустя им на смену пришли даосисты, которые отступили от реальности, чтобы следовать основанным на суевериях обычаям, которые, как они надеялись, принесут спасение от несчастья. Ранние даосисты высоко ценили знание и понимание Дао, стремясь приспособиться к природе вещей. Поздние даосисты пытались вмешаться в естественные процессы, для того чтобы достичь бессмертия и свободы от забот.
Другие даосисты, разочаровавшись в этой жизни, становились отшельниками и жили просто в ожидании смерти, следуя правилу «ничего не делать», что они считали верной интерпретацией учения Лао-Цзы. Они весьма немногочисленны в сравнении с массами людей, примкнувших к более популярному направлению даосизма — суеверно-мистическому. Эти даосисты исповедуют свою религию за то утешение, которое получают сейчас, и за надежду, которую она сулит в будущем, после смерти.
Лао-Цзы учил, что человек не должен ни бояться, ни служить духам, которые, как многие думали, должны быть повсюду вокруг них. Вместо этого следует научиться познавать пути, по которым движется мир. Ничего не может получиться из невежественного и боязливого поклонения таким духам. Ни добрые, ни злые духи не могут потревожить человека Дао. Те, кто использует магию, пытаются заставить природу исполнять их волю. Силой никогда успеха не добиться. Этому их может научить только природа.
Глядя на нынешнее положение вещей, Лао-Цзы, без сомнения, было бы очень больно узнать, что получилось из того, чему он учил. Его бы наполнило чувство бессилия, как и всякого пророка, который бы увидел, что стало с его учением. Религия, основателем которой считается Лао-Цзы , наполнена тем, что он считал наименее значимым и существенным.
Этот новый даосизм не мог выжить как действующая религия, даже если бы сохранился старый даосизм. Постепенно люди, которых привлекало глубокомыслие даосизма, стали разочаровываться. Те, кто стремился усовер-(Шенствовать человеческое общество, обратились к конфуцианству, которое предлагало более эффективную и действенную помощь в решении этой проблемы. Те же, кого привлекали медитативные стороны даосизма, начали изучать буддизм. И классический даосизм, как его трактовал Лао-Цзы, практически перестал существовать.
В настоящее время религией для среднего китайца служит смесь из различных религиозных традиций. И даосизм в этой смеси представляет аспект веселья и беззаботности в национальной жизни. Большинство религиозных праздников берет свое начало в прошлом даосизма. Они включают в себя церемонии для новорожденных и для некоторых времен года. В настоящее время существует группа специально подготовленных священников, обслуживающих тех, кто называет себя даосистами.
Даосизм Лао-Цзы и Чжуан-Цзы продолжает свою жизнь в основном в идеях, которые он предложил другим, более сильным и долговечным религиям. Конфуцианство вобрало в себя даосистскую веру в то, что человек в основе своей добр. Буддизм в Китае с его изначальным признанием важности познания своей глубинной сути был усилен и в чем-то изменен этой местной религией. Как религиозная философия даосизм пришел в упадок, но он многих привел к пониманию того, что внутренняя жизнь человека — это именно та жизнь, которая и является важной.
