Человек Дао
Лао-Цзы и самый известный поздний последователь Дао Чжуан-Цзы (около 350-275 года до н.э.) высказывались неохотно, потому что настоящий Дао не может быть выражен словами. Язык не в силах описать человека Дао. Однако от обоих мудрецов требовали определений. И тогда Лао-Цзы облек в слова следующее:
Он осторожен, как тот, кто пересекает реку зимой.
Он нерешителен, как тот, кто опасается своих соседей.
Он скромен, как тот, кто пришел в гости.
Он податлив, как лед, который вот-вот начнет таять.
Даосы чувствуют, что такое описание уравновешенного и спокойного человека является истинным не потому, что его дал нам Лао-Цзы или кто-то еще, а потому, что отражает природу вещей, Дао.
Однажды Чжуан-Цзы удил рыбу, когда несколько высокопоставленных сановников из правительства этой провинции нанесли ему визит. В то время, как он продолжал сидеть с удочкой, они польстили ему тем, что заговорили о его мудрости и предложили высокий правительственный пост, который принес бы ему признание и уважение многих людей. Не прекращая своего занятия, Чжан-Цзы спросил этих людей, знают ли они о священной черепахе, которая умерла более трех тысяч лет тому назад и которую принц бережно хранит в ларце на алтаре своих предков. Затем он спросил: «Как вы думаете, что предпочла бы эта черепаха: быть мертвой, чтобы перед ее останками благоговели, или быть живой и вилять хвостом в грязи родного пруда?» - «Она бы предпочла быть живой и вилять хвостом в грязи», — ответили ему. «Вы можете идти, — сказал Чжуан-Цзы. — Я тоже предпочитаю вилять хвостом в грязи моего собственного пруда».
Что ценно? Три сокровища.
Итак, что же представляет реальную ценность? На что человеку следует тратить свои силы? Он не может просто сидеть сложа руки и ждать. Раз уж он живет среди людей, он должен думать об остальных. Ранние даосисты бесстрашно смотрели в лицо трудностям повседневной жизни в этом мире. Они знали, что они должны и в жизни придерживаться той же философии, что и в мыслях. Они решили, что существуют три вещи — три сокровища, как они их назвали, - которые являются высшими наставниками человека Дао. Это любовь, умеренность и смирение. Как же эти три качества помогали последователям Дао жить в этом мире? «Любя, можно быть храбрым; будучи умеренным, можно быть обеспеченным; не пытаясь выделиться в этом мире, можно управлять всеми начальниками».
Тот, кто видит Дао внутри себя, видит его и в других, и во всем мире. Это как раз тот человек, который видит, что его благополучие — это добро для всех людей. А добро для всех - это также и его добро. Вот что Лао-Цзы подразумевал под словами «быть в состоянии любви». Человек Дао будет творить добро всем людям: и хорошим, и плохим, платя любовью даже за сильную ненависть. Если этого не делать, то независимо от того, насколько справедливо человек отвечает на ненависть, какая-то ее часть или ее результат останутся. В состоянии любви человек может быть смелым. Человек Дао относится к миру с доверием, и мир может доверять ему.
Человек Дао сдержан в своих мыслях и поступках. Излишества в любой области препятствуют удовлетворению. Последователь Дао не будет заранее решать, какие в точности действия он предпримет в каждой конкретной ситуации. Он также не будет заранее решать, что не поведет себя определенным образом. Он всегда помнит, что в своих мыслях и действиях надо следовать тому, что представляется наиболее простым и естественным. В этом случае его действия всегда целесообразны и всегда правильны. «Тот, кто умерен, может быть обеспечен».
Лао-Цзы и его последователи никогда не стремились к высоким правительственным постам, так как это противоречило их убеждениям. Невозможно помочь людям, пытаясь руководить их действиями. И они показывали, как человек может быстрее достичь своих целей, занимая скромное место. В нашем мире нет места для превосходства одних над другими. Важно, чтобы все люди жили естественно, в атмосфере взаимопомощи.
Пусть никто не стремится к личному обогащению или успеху.
Небеса вечны, земля постоянна.
Как они стали такими? Это произошло потому, что они не заботились о собственных жизнях.
Вот почему они живут так долго.
Поэтому Мудрец ставит себя на задний план, но он всегда впереди.
Остается в стороне, но всегда присутствует.
Не потому ли он не добивается какой-то личной цели, что все его личные цели уже удовлетворены.
Сокровища, которые представляют собой эти качества, не захоронены настолько глубоко, чтобы их невозможно было откопать без учителя, друга или философа. Они обнаруживаются, когда мы начинаем осознавать то, что глубоко скрыто в нашей природе и что мы обычно игнорируем. Мы обнаруживаем эти сокровища, счищая слой за слоем наши страхи, привычки и поверхностные устремления. Отсутствие этих качеств делает нас подавленными, неестественными и несчастными.
Что делать?
Человек выполняет свой долг не потому, что он обязан это делать, а потому, что он не чувствует, что он этого делать не должен. Последователь Дао подчинился бы миру настолько, насколько это необходимо, чтобы свести к минимуму трудности жизни в гармонии с Дао. Очевидно, что он не сможет жить в гармонии, если будет постоянно стремиться уйти от ответственности или пытаться свергнуть правительство или органы власти. Очевидно также, что он не жил бы гармонично, если бы постоянно собирался взваливать на себя все большую долю ответственности, стремился изменять или укреплять все вокруг. Мир, как куриный бульон: если его слишком много варить, то можно испортить. Мудрый человек не будет добавлять ничего лишнего.и не станет мешать. Он предпочтет дождаться того момента, когда суп будет готов.
Но как же мы можем просто сидеть, пустив все на самотек и ни во что не вмешиваясь? Это трудно сделать, но это просто. Это так же просто и так же сложно, как расслабиться. Чжуан-Цзы дал такой совет:
Человек чувствует удовольствие до того, как улыбается, и улыбается до того, как подумает, как ему следует улыбаться. Вернитесь к правильной последовательности событий.
Мир существует не для того, чтобы управлять им, схватив его за рога. Но мир существует для того, чтобы жить в нем и понимать его. Гармония не рождается из беспорядочных агрессивных звуков. Она рождается из тихих звуков, спокойно и уверенно сливающихся в аккорд.
Чжуан-Цзы однажды рассказал историю о человеке, который стал продвигаться сам по себе, вместо того, чтобы довериться Дао. Этот человек так боялся собственной тени и ему так не нравились собственные шаги, что он решил убежать от них. Однако чем больше он двигался, тем больше шагов он делал. И несмотря на быстрый бег, ему не удалось убежать от своей тени. Тогда он решил, что движется слишком медленно, и бросился бежать со всех ног. В результате он ослабел и, в конце концов, умер. Он не знал, что его тень пропадет в другой тени, а шаги прекратятся, когда он остановится. Воистину он был глупцом.
Горе реформаторам и моралистам, проповедующим чистоту и добродетели, — говорил Чжуан-Цзы, — они убегают от собственных теней.
Что правильно? Что истинно?
Если вдуматься, заявляет даос, то как можно претендовать на то, чтобы предложить правила для праведной жизни? Как можно чувствовать такую уверенность в своих знаниях, чтобы делать подобное? Самоуверенный человек, который претендует на то, что он так много знает, вероятно делает это для своего собственного эго. По-настоящему мудрый человек не знает о том, что он мудр. Уверенность в своем знании в то время, как его нет - специфическая болезнь, присущая всем людям. И только когда нас берет досада от такой самонадеянности и самообмана, мы можем вылечиться от этой болезни.
Стремясь помочь людям сделать это, Чжуан-Цзы часто высказывался об этом с легким юмором. Он рассказывал, как однажды во сне он был бабочкой, радостно порхающей тут и там. Он больше совершенно не ощущал себя человеком. Затем он внезапно проснулся и обнаружил, что он все еще человек и лежит в постели. Однако тогда Чжуан-Цзы вынужден был спросить себя: «Был ли я тогда человеком, которому снилось, что он бабочка, или сейчас я - - бабочка, которой снится, что она -человек?»
Что есть истина? Как я узнаю, что я знаю? Это вопросы, на которые действительно мудрый человек не сможет ответить определенно, в то время как множество мнимых мудрецов ответы предложат. Все ответы зависят от времени, места и обстоятельств. Человек Дао забывает списки ответов, игнорирует правила поведения, поднимается над моралью и этикой. Человек Дао не подчиняется никаким внешним авторитетам. Он просто внимательно вслушивается в свою собственную глубинную природу. Поступая так, он не только находит истину, но также и живет в соответствии с ней. Потому что в его глубинной природе присутствует Дао, который управляет четко и решительно. Человек Дао может познать весь мир, не покидая своего дома.
Таковы были слова первых даосов, которие предпочли бы вообще ничего не говорить. Они знали, что их представления о жизни не могут быть наилучшим образом выражены в словах. Их представления могли бы быть поняты только теми, кто разделил бы их как результат своего собственного опыта. Каждый из нас в то или иное время терпел неудачу, пытаясь выразить самые глубокие чувства и озарения. В такие моменты мы можем выразить себя в поэзии, музыке и других формах искусства. Это также справедливо и для даосов. Если мы намерены их понять, то следует отдавать себе отчет в том, что мы имеем дело с поэзией их представлений. Слова не следует понимать буквально, поскольку они не в состоянии выразить представления. Однако слова даосизма следует воспринимать серьезно.
